«Где ты получал МВА?» - этот вопрос долгое время был у топ-менеджеров поводом поговорить про зарубежное образование. Брэнды зарубежных бизнес-школ звучат сегодня в этой среде как показатель престижа и собственной состоятельности. Может ли российский брэнд занять место в этом ряду? Высшая школа менеджмента (ВШМ) СПбГУ должна доказать это на практике в кратчайший срок – меньше чем за 10 лет. Валерий Катькало, декан ВШМ рассказал Restate.ru о том, что нужно для достижения этой цели.
- Валерий Сергеевич, почему Вашей бизнес-школе уделяется такое внимание на правительственном уровне?
Интерес государства к этому проекту связан с назревшей необходимостью становления российских школ бизнеса мирового уровня. По такому пути последние 50 лет проходили многие страны. Я напомню о создании Лондонской, Манчестерской школ бизнеса в Великобритании в конце 60-х годов при активном участии государства. В недавней мировой истории это, конечно, Китай и Индия, где государство самым активным образом прямыми и косвенными способами - недвижимостью, финансами - поддерживает элитные национальные школы. Это те школы, которые признаны в мире, которые являются международными брэндами в области образования. Уверен, что школы бизнеса являются не менее значимой структурой экономики, чем фондовые биржи, аудиторские, консалтинговые фирмы и т.д. Инфраструктурная поддержка конкурентоспособных компаний на внутреннем и внешнем рынке – безусловно, задача государственной важности.
- Крупные компании наравне с государством вовлечены в подобные проекты. Что их стимулирует, и какие дивиденды они надеются получить?
Школы бизнеса поставляют сегодня два типа продукта: сами выпускники и новые знания о концепциях, методах управления конкурентоспособными компаниями. Создать такую структуру - очень затратное дело. Делая стратегические, сигнальные для других участников проекта инвестиции, государство, конечно, не будет долго выступать в кроли главного инвестора. Сегодня государственный инвестиционный ресурс в нашем проекте направлен на создание и продвижение качественно новых образовательных программ, проведение научных исследований международного уровня.
С другой стороны школа не будет таковой, если не станет опираться на поддержку ведущих компаний – как национальных, так и международных. Существует широкий спектр форм такого взаимодействия. Это могут быть программы эндаумента (фонд целевого капитала), прямая финансовая поддержка, создание именных профессорских позиций, формирование стипендиальных программ для отбора наиболее талантливых студентов.
Для нашей страны многое в развитии бизнес-образования носит пионерный характер. Но ведущие компании – национальные и международные – начинают оказывать национальным бизнес-школам существенную поддержку. Ими движут две причины. Во-первых, развитие всякой компании влечет за собой потребность в качественных кадрах, не только в рядовой рабочей силе, но и в первую очередь в менеджменте. Во-вторых, крупный бизнес заинтересован в создании более цивилизованной среды, лучших условий ведения бизнеса в России.
- Получается, что инвестиции нужны бизнес-образованию как хлеб. Вы хотите сказать, что бизнес-школы сами по себе не прибыльны?
Правильно считать, что бизнес-образование – тоже бизнес. Рассуждая «от противного», здесь невозможна ситуация «сапожник без сапог»: если бизнес-школа будет неспособна генерировать доходы, то вряд ли будут достоверными те уроки, которые она предлагает слушателям. Но в любой школе мира программы MBA находятся в лучшем случае на точке безубыточности. Дело в том, что бизнес-образование предполагает большие инвестиции и сопряжено с очень высокими затратами. Во-первых, это вложения в преподавателей (привлечение, удержание), во-вторых – в инфраструктуру (здания, сооружения), в-третьих – в информационные технологии и библиотеки. Требует серьезных вложений и поддержка статуса, международных связей. Фактически, если посмотреть на экономику современных школ бизнеса, дипломные программы не являются серьезным источником дохода от школ, позволяя лишь поддерживать операционный бюджет. Если мы говорим о развитии школы, для этого используются доходы от программ ExecutiveMBA или краткосрочных программ для руководителей. Все ведущие школы имеют в качестве важнейшего источника финансирования фонды эндаумента. Закон об этих фондах принят в России совсем недавно, в декабре 2006 года. Бенефициар не передает эти деньги напрямую школе. Они идут управляющей инвестиционной компании, и доходы от этих вложений работают на проект. «Фонд эндаумента» по-русски означает «фонд целевого капитала»: доход от инвестиций предполагает целевой характер их использования. А цели известны: прежде всего, именные профессорские позиции, стипендиальный фонд, гранты для включенного обучения студентов за границей, далее, возможны отдельные проекты – например, развитие библиотеки, научных исследований и многое другое.
Безусловно, ведущие российские школы бизнеса начинают приближаться к среднеевропейскому уровню цен. Наша программа ExecutiveMBAна русском языке стоит 20 тысяч евро, и сегодня она одна из самых дорогих в России в этом сегменте, и это отнюдь не предел. Если в нашей стране будет продолжаться экономический рост, то будет расти и уже имеющийся сегодня большой неудовлетворенный платежеспособный спрос на бизнес-образование высокого уровня.
- Именно на российское образование? Скептики не донимают Вас аналогиями с отечественным автомобилестроением?
Да, я уже несколько раз комментировал сравнения с автомобильной промышленностью. Скажу и сейчас: надо выбирать правильную бизнес-модель. Нет смысла пытаться воспроизводить вертикально-интегрированные мировые автомобильные компании - их уже нет в таком качестве. А ведь по этой модели в свое время создавались и АВТОВАЗ, и КАМАЗ. Последний был признан в 1990-е годы самой вертикально-интегрированной компанией в мире, поскольку 80% стоимости грузовика КАМАЗ производилось внутри компании. В мире в этой индустрии последние 20 лет очень многое передается на аутсорсинг, а автомобильные компании, по сути, являются только сборочными компаниями. Конечно, это только один аспект, отражающий разницу. Если говорить о развитии сильной бизнес-школы в России, то это возможно только через альянсы с ведущими бизнес-школами мира. История развития факультета менеджмента уникальна тем, что мы строили самую международную школу бизнеса. Но при этом мы остаемся в России, и школа остается структурной единицей СПбГУ.
- Своеобразный аутсорсинг в образовании?
Да, в определенном смысле. В 60-х годах прошлого века во всем мире произошел концептуальный сдвиг от бизнес-школ как ремесленных училищ, где отошедшие от бизнеса предприниматели передают свой опыт и навыки, к бизнес-школам, которые являются составной частью университетов и соблюдают баланс между преподаванием теоретических основ и погружением в практику. Майкл Портер, Филипп Котлер и другие популярные авторы учебников по стратегии и маркетингу создали свои концепции, инструменты, но ранее не были бизнесменами. Эти люди – университетские профессора особого типа. Их задача – создание новых знаний, постановка управленческого мышления (то, зачем люди и приходят на МВА). Но активно привлекаются гостевые лекторы, соисполнители курсов. Эта современная способность найти правильный баланс между теорией и практикой, собственным и привлеченным опытом отличает во многом ведущие бизнес-школы от остальных.
- Вы затронули и другой баланс: построение международной бизнес-школы с ярко-выраженным российским характером…
Именно международной, но - с особенностями приложения к российской национальной среде, к отечественному рынку с высокими показателями роста. Думаю, наиболее адекватным предложением в высшей ценовой категории станут совместные проекты российских школ с известными брендами школ западных. К слову, у нас вся магистратура с 1999 года идет на английском языке. В магистерской программе ежегодно проходит обучение порядка 100 студентов из европейских школ бизнеса. С осени у нас будет работать ряд преподавателей из очень известных западных школ. Кроме того, у нас разрабатывается программа InternationalExecutiveMBA – с получением выпускниками двух дипломов. По окончании программы слушатели становятся членами ассоциаций выпускников сразу двух ведущих мировых бизнес-школ. Часть учебного процесса будет идти за рубежом. В дальнейшем мы будем ради сближения брэндов устраивать короткие совместные программы с бизнес-школами, лидирующими в мировых рейтингах. Мы хотим создать российскую школу с сильным международным брэндом. У нас хорошая «кредитная история»: факультет менеджмента СПбГУ работает уже с 1993 года. За 14 лет создана целая сеть альянсов с ведущими бизнес-школами США и Европы. Важен и правильный выбор самой бизнес-модели: почти все наиболее известные школы созданы в рамках университетов.
- Возвращаясь к вопросу ответственности крупных компаний за бизнес-образование в России: не легче ли им развивать какие-либо самостоятельные программы? Сегодня существует фонд Потанина и многие другие инициативы.
В стране есть уже семь примеров начала создания эндаумент-фондов, это 6 учебных заведений и музей им. А.С.Пушкина. Из них пять – государственные структуры. Здесь нет каких-либо противоречий. Сегодня соотношение всех трех участников процесса – государства, бизнеса и университета – идеально. Все трое идут навстречу друг другу и пытаются создать в России новые конкурентоспособные ВУЗы. Отнюдь не только наш сюжет существует в рамках приоритетного национального проекта «Образование». Рождается понимание, что вместе мы можем создать перспективные школы бизнеса, которые не только сильны своими традициями, но будут признаны в мире и конкурентоспособны. Это задача многих российских компаний, которые думают о своих глобальных позициях, а не только об успехе на внутреннем рынке.
1560 
Власти не видят угрозы банкротств среди застройщиков в России в 2025 году
Правительство РФ готовит новые налоговые условия для застройщиков Москвы и Петербурга
Эксперты оценили риски новой инициативы по семейной ипотеке в Москве и Петербурге
Правительство готовит стратегию технологического развития стройотрасли до 2030 года
В Санкт-Петербурге подорожали элитные квартиры на вторичном рынке, площадь сократилась
Москва сохраняет лидерство по кредитам на жилье, Алтай — по торговым объектам
